Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну - Дарий Дюже

– Ты знаешь, как и почему мы «взрослеем»?

– Откуда? – удивился я.

– Нам приходится убивать. Убивать, чтобы стать тварными.

– Почему?

– Это долгая история, а мы уже прилетели. Ты хоть знаешь, что собираешься делать?

– Угнать драгал. И – последний вопрос: что ты сделал с Бездной?

– Ты же видел. Ах да, в драконознатцы ты не годишься, я запамятовал. Драконье пламя – абсолютный огонь, даже для Бездны это кое-что значит.

Сказав это, он опустился рядом с драгалом, для равновесия взмахивая крыльями, отчего судно рванулось, пытаясь сорвать привязь. Драконьи когти раскрылись, и я очутился на земле.

Причал на острове драконьеров был устроен не так, как на поверхности Бездны. Тут драгалы опускались прямо на твердь острова, крылья-паруса складывались не полностью, поддерживая равновесие. Удерживалась галера четырьмя канатами, привязанными к массивным сваям. Их-то и следовало отвязать, чтобы судно освободилось.

– Это я возьму на себя, – заявил дракон, – дуй на палубу.

Едва развернувшись, тут же услышал рёв пламени: теперь понятно, как он «возьмёт» это на себя. Я побежал было к сходням, но остановился: стража на драгале не могла не заметить дракона. Как не могла не заметить, что в когтях он несёт человека. И, скорее всего – именно возле трапа будет ждать ласковый приём, а я по-прежнему без оружия. По здравому размышлению, ничего не оставалось, как удивить вахту, применив старый приём.

Канат в этот раз не болтался над Бездной, был туго натянут, и это несколько облегчало задачу. Повиснув, вцепившись в борт, оглядел палубу: я был прав. Несмотря на топот и рёв дракона, двое драконьеров притаились у трапа: поднимись я по нему, и тут же угодил бы в их ласковые и нежные объятия.

Стараясь не шуметь, перелез через ограждение и осмотрелся: мне надо какое-то оружие, хоть дубина какая-нибудь! Голыми руками с двумя вооружёнными драконьерами я не справлюсь. Тут в голову пришла весьма забавная мысль:

– Дракон, ты уверен, это тот драгал, что мне нужен? Ведь тут их десятки!

– Да, – он отозвался почти сразу, – именно на нём тебя привезли. Поторопись, остальные драконьеры вот-вот будут на пристани.

Поторопись! Легко сказать – я-то не умею выдыхать пламя! Палуба драгала накренилась на одну сторону – дракон добрался до второго каната. Что-то упало с металлическим звоном, драконьеры вскинулись как по команде. Вскинулись, и увидели меня, а я, я увидел то, что не понравилось даже больше, чем два острых клинка, хищно развернувшихся в мою сторону.

Драгал стоял впереди остальных, и ничто не заслоняло вида на прекрасное поселение драконьеров. Интересно, а они могут оценить эту красоту или же нет? Впрочем, это было сейчас несущественно, значение имело лишь то, что из сверкающего всеми цветами города вытекала тёмная река – сюда спешили драконьеры.

Драгал задрал вверх нос – перегорел третий трос, и, несмотря на частично сложенные паруса, судно готово было взлететь, может, стоит ему дать волю?

Караульные подходили всё ближе – видели, что я безоружен и, видимо, не ожидали особого сопротивления. Ох уж эта вечная самоуверенность!

Отыскав нужный канат, я потянул за конец, и узел расползся, освобождая крыло. За что люблю эти узлы – за простую сложность. Если правильно его завязал, то распускается он одним лёгким движением. Стражники, не сообразившие сразу, зачем я кинулся к снасти, уже не успевали помешать.

Крыло с громким шелестом развернулось, натянулись канаты, и судно едва не опрокинулось, заваливаемое набок напряжением потока, надувшего парус. Уравняем шансы?

В отличие от драконьеров, из-за крена драгала повисших на ограждение борта, я цеплялся за страховочный канат, что был закреплён на мачте. И мне не стоило особых усилий добраться до узла, что стягивал второй парус. Наверно, в тот момент, когда я развязывал узел, дракон добрался до последнего каната. Драгал рывком выровнялся, один из драконьеров сорвался вниз, второй продолжал упорно цепляться за перила, и судно прыгнуло вверх, оставляя далеко внизу разъярённую толпу драконьеров. Свободен! Осталось разобраться с этим драконьером…

Но всё оказалось далеко не так просто: драгал винной пробкой летел вверх, подгоняемый горячими потоками. В какой-то момент, мне показалось, что лопнула пелена: такой же защитный купол, как был над кладбищем драконов, только этот над островом драконьеров. И меня, и драконьера сбила с ног неожиданная, невидимая тяжесть, прижала к палубе. Ему ещё повезло, что успел забраться на борт, иначе его бы просто снесло как пушинку. И, похоже, драконьеру сейчас приходилось так же несладко, как мне. Он попытался встать и тут же снова упал, да так и остался лежать, тяжело дыша и глядя на меня. Странно… Судя по пульсирующей радужке глаз, это такой же драконьер, как Ярс – выбраковка.

Драгал поднимался, мне удалось перевернуться на спину – так было чуть легче дышать, и теперь видел натянутые, едва не лопающиеся от напряжения паруса. Когда же закончится подъём?

– Скоро, – прозвучал в голове драконий голос, – будь готов действовать. Тебе придётся самому разобраться с драконьером – судно слишком хрупкое, что бы я рискнул вмешаться. Потом надо будет найти пару подходящих канатов – я отбуксирую драгал в безопасное место, тут вскоре будут все драконьеры, что были на острове. И лучше быть подальше в этот момент.

– Разве есть в мире место, где можно чувствовать себя в безопасности, место, куда не дотянется Бездна?

– Она не всемогуща, Лунь. Это ощущение ложно – да, она обладает огромной мощью, но небезграничной. Кроме того… она играет по правилам, и не переступает границ, которые очертила сама.

– Почему?

– Потому. Всемогущество всегда слишком близко к безумию. И она это прекрасно понимает. И очень хочет жить. Запомни – она очень хочет жить. Это основной мотив её действий.

– Да кто ж ей мешает то?! – возмущённо подумал я.

– В какой-то степени вы – люди, в какой-то степени мы – драконы.

– Это чем ещё?

– Вы – тем, что в потенциале можете её уничтожить. Мы – тем, что можем, опять-таки в потенциале, её обуздать, вернуть в изначальное состояние неразумной стихии. А ей этого совсем не хочется. Она только начала осознавать себя…

Беседа с драконом отвлекла, и я не сразу обратил внимание на уменьшение давления, что сразу заметил драконьер. Моё внимание на это обратил дракон, со смешком заметив, что драконьеры – твари упорные. Глянув на противника, с трудом ползущего ко мне, не мог не согласиться с драконом. Бросив последний взгляд вверх – там уже смутно угадывались облака, я перевернулся на живот – как драконьер умудрялся двигаться при таком давлении?! Но если хочу жить, придётся двигаться – хотя бы отползти подальше. Ощущение было такое, будто я пытаюсь ползти навьюченный десятком мешков с камнями. Мне нужно оружие… хоть какое.

Вскоре мы смогли встать на четвереньки, а потом и подняться на ноги. Положение не изменилось ни на йоту – чем ближе старался подобраться драконьер, тем подальше стремился быть я. Было видно, как ему трудно двигаться – первые усилия дались слишком дорого, и я подумал, что могу попробовать вымотать его, палуба давала достаточно места для этого.

В какой-то миг драгал завершил бесконечный подъём – вынырнув на поверхность Бездны, задрав нос и надсадно скрипя блоками. Исчезла тяжесть, мешающая дышать и двигаться, осталась только усталость, но это было вполне терпимо. Мне наконец подвернулась под руку какая-то деревяшка, довольно толстая и длинная, с острыми щепами на конце. Не бог весть что, особенно против меча, но хоть что-то. Я продолжал скакать по палубе молодым шипохвостом, и драконьеру всё труднее было выдерживать такой темп.

Надо сказать, что за всё время подъёма мы не обменялись ни словом, тем более был удивлён, услышав его голос:

– Что ты бегаешь, как трус?! Повернись и сразись со мной!

– Ага, – пропыхтел я, перескакивая через очередную бухту канатов, – тебе дубину, мне – меч. Тогда и сразимся.

– Девушка… и тварь.

Я остановился. Драконьер стоял возле двери каюты, меч он держал опущенным, но это ничего не значило. Странные пульсирующие зрачки в упор смотрели в глаза.

– Они твои друзья, не так ли?

Эти слова заставили перехватить дубину двумя руками: он прав – они мои друзья.

– Я пойду к ним, а ты можешь бегать дальше…

Я понимал, что это провокация, но у меня не было выбора, и когда драконьер начал разворачиваться к двери, бросился к нему.

Когда он успел приготовить эту ловушку, не знаю. После подъёма на поверхность, палуба была замусорена развернувшимися бухтами канатов, вёдрами, какими-то тюками и предметами, назначения которых я вообще не знал. Среди неразберихи трудно было заметить верёвочную петлю, конец которой лежал у ног драконьера. Тем более её не мог заметить разъярённый юнец. Додумывал я эту мысль, лёжа на палубе: падение ошеломило, и теперь я с трудом соображал, что делать дальше.